Арбат. В лабиринте переулков - Страница 26

Некоторое время после захвата власти большевиками и переезда новых властей из Петрограда в Москву в особняке помещались их учреждения — в частности, здесь был «комиссариат по еврейским делам» (Евком). С 9 июня 1922 г. в особняке поселилась новая организация, ставшая известной под аббревиатурой ЦЕКУБУ, что означало Центральная комиссия по улучшению быта ученых.

В год организации «улучшения быта» Ленин задумал выслать из России несколько сотен ученых: непосредственной причиной было то, что большевики в обстановке только что объявленного НЭПа боялись политических требований свободы и старались избавиться от критиков их режима. Он бомбардирует ВЧК — ГПУ своими требованиями: «Подобных господ выслать за границу безжалостно. Очистим Россию надолго. Всех их вон из России». Одним из первых, кто принялся за выполнение директивы, был комиссар здравоохранения Н.А. Семашко, присутствовавший на съезде Всероссийского медико-санитарного общества и предложивший Ленину с помощью ГПУ «изъять» некоторых врачей.

Операция по отбору высылаемых была тщательно продумана, за учеными следили, в университетах, институтах, научных обществах учредили специальных группы содействия слежке.

За несколько дней во многих городах России чекисты врывались в квартиры ученых, отправляли их в тюрьмы и принуждали под страхом расстрела выезжать из страны. Так было отправлено несколько сот известных ученых. С собой не разрешалось брать почти ничего, чекисты снимали кольца, серьги и даже нательные кресты.

Тем, кто был честен, независим, кто обладал собственным мнением, давали «кнут»: таких арестовывали, ссылали, убивали, изгоняли из страны, а вот тем же, кто остался, в ком были уверены большевики, выдавались «пряники» — санаторное обслуживание, право питаться в столовых, пайковое снабжение. Для них и открыли Дом ученых — тот же Семашко, вошедший в правление Дома, докладывал через несколько месяцев о первых «мероприятиях» в Доме, о лекциях, кружках, литературных вечерах.

Напротив, на левом углу Пречистенского переулка и улицы Пречистенки — двухэтажный дом с мезонинами на обоих фасадах, к улице и к переулку, выстроенный для представительского офиса в 1998 г. на месте пустыря, долгое время «красовавшегося» на месте разрушенного редкого архитектурного памятника и мемориального особняка, который принадлежал известной в летописях Москвы, всезнающей «бабушке» Елизавете Петровне Яньковой. Ее воспоминания — «Рассказы бабушки» — о дворянской Москве XVIII–XIX вв. записал ее внук и издал в 1885 г.

До переезда сюда Яньковы жили в приходе церкви Неопалимой Купины в Зубове, но присматривали дом или место для постройки поближе к центру города, к своим родственникам. Нашли его на Пречистенке; дом, принадлежавший полковнику Н.П. Римскому-Корсакову, а до них Бибиковым, был старым и ветхим, и Яньковы, купив участок в 1809 г., принялись за постройку нового дома. В 1811 г. уже перешли в него, еще полностью не отделанный, но… в 1812 г. почти вся Пречистенка сгорела и с нею новый дом Яньковых. Как вспоминала Елизавета Петровна: «Долго не могла я решиться побывать на Пречистенке и посмотреть на то место, где был наш дом; наконец я отправилась с Дмитрием Александровичем: на углу переулка, называемого Мертвым, где был дом наш, увидала я совершенно пустое выгорелое место, и только в углу двора на огороде схитил себе кое-как наш дворник Игнат маленькую лачужку из остатков дома и строений. Очень грустно и обидно было видеть, что дом, в котором мы не жили и года, сгорел дотла. Слава Богу, что мы-то все уцелели, а эти потери хотя и чувствительны и прискорбны, ну да это дело нажитое, то и опять нажить можно и не следует чересчур дорожить этими стяжаниями. Не такие еще беды могли нас постигнуть, и я готовилась на большее…» И действительно, предчувствия ее не обманули: скончался еще не старым ее муж, и она вспоминала: «В 1818 году мой новый дом на Пречистенке, начатый еще при жизни Дмитрия Александровича, был совершенно готов, и я могла туда наконец переехать на житье. И радостно мне это было, и грустно, потому что не было уже в живых доброго моего друга».

Старинный московский переулок Сивцев Вражек получил название по небольшому оврагу, или «вражку», по дну которого протекал ручей Сивец. О нем вспоминал П.А. Кропоткин, родившийся в 1842 г. и проведший детство недалеко отсюда: «Сивцев Вражек с его бурным ручьем, несшимся весною, во время таяния снегов, вниз к Пречистенскому бульвару…» Ручей впадал в приток Москвы-реки Черторый, воды которого были заключены в трубу под проездом Гоголевского бульвара.

Переулок Сивцев Вражек от Пречистенского бульвара. Фото 1913 г.

От бульвара и начинается самый длинный в этом районе (немного не дотягивает до километра — 862 метра) переулок Сивцев Вражек, образовавшийся после застройки обоих берегов ручья. Ранее разные его части назывались по-разному: Протасьевский по дому дочери генерал-поручика Настасьи Яковлевны Протасовой, между Большим Афанасьевским и Староконюшенным, Подьяческий — от Никольского (Плотникова) до Денежного — и Троицкий, названный по церкви Троицы, что на Арбате.

За пятиэтажным зданием на углу с Гоголевским бульваром (№ 1/17) находится яркий, с пышными украшениями дом под № 3/18 (1898 г., архитектор И.С. Кузнецов), владельцем которого была Шервуд-Верная, обладательница фамилии, напоминающей нам трагическую историю предательства декабристов. Некий унтер-офицер И. Шервуд, посвященный в тайные замыслы декабристского движения, донес о них, удостоился аудиенции у самого императора и после разгрома декабристов в благодарность за донос получил потомственное дворянство и приставку Верный к своей фамилии, которая кое-кем произносилась — Скверный.