Арбат. В лабиринте переулков - Страница 39

Последние годы жизни он провел в Москве, в своем пречистенском доме, который перешел к его вдове Варваре Андреевне, урожденной Фаминцыной, дочери владельцев палат напротив (№ 3); после пожара 1812 г. дом перешел к обер-провиантмейстеру А.П. Аблязову, который перестроил обгорелое здание по проекту архитектора Осипа Ивановича Бове. В марте 1839 г. усадьбу купил (у Варвары Дмитриевны, дочери Д.М. Мертваго, владельца дома в Трехсвятительском тупике) генерал-майор Михаил Федорович Орлов, один из выдающихся декабристов, умный, волевой, популярный в войсках, — Николай I считал его очень опасным врагом. Михаила спас от каторги брат Алексей, буквально на коленях вымоливший у царя прощение. Освобождение Орлова было для многих неожиданностью, и даже великий князь Константин, брат Николая I, сказал после чтения приговора: «Тут главных заговорщиков недостает: следовало бы первого осудить или повесить Михаила Орлова», а на обеде в Грановитой палате после коронации этот хам, считавший, что ему все позволено, обратился с такими словами к Алексею Орлову: «Ну слава богу! Все хорошо: я рад, что брат коронован! А жаль, что твоего брата не повесили». М.Ф. Орлова сослали в его калужское имение, а в 1831 г. позволили поселиться в Москве, где он сначала жил в наемных домах, а последние два года своей жизни в собственном доме на углу Пречистенки и Чертольского переулка. В этом доме, как вспоминал М.Д. Бутурлин, «по случаю приезда в Москву Анатолия Николаевича Демидова с его новобрачною, королевской крови женою, принцессою Матильдой де Монфор, был званый вечер у М.Ф. Орлова, только что роскошно отделавшего купленный им дом на Пречистенке».

Граф Михаил Федорович Орлов. Портрет кисти А.-Ф. Ризнера

Как писал Герцен об Орлове в Москве, «он угасал. Болезненное выражение, задумчивость и какая-то новая угловатость поразили меня; он был печален, чувствовал свое разрушение, знал расстройство дел — не видел выхода…». Орлов умер в этом доме 19 марта 1842 года от «горячки», как было записано в метрической книге, и похоронен на Новодевичьем кладбище. А.И. Герцен записал: «Я посылаю за ним в могилу искренний и горький вздох; несчастное существование оттого только, что случай хотел, чтоб он родился в эту эпоху и в этой стране».

После смерти его дом купил богатый откупщик С.Д. Воронин, а после него гвардейский полковник И.В. Лихачев, о котором рассказывал в «Воспоминаниях» П.И. Щукин: «На Пречистенке же, ближе к Пречистенскому бульвару, жил в своем доме толстяк, кавалергардский офицер Лихачев, который часто катался по Пречистенке в шарабане вместе с красивой Кронеберг, бывшей петербургской актрисой… Лихачев был одним из усердных посетителей „Салона де Варьетэ“ на Большой Дмитровке, который содержал какой-то Кузнецов и где иногда за ночь составлялось до десяти полицейских протоколов… Вследствие расстройства дел у Лихачева дом его был продан в 1885 г. вдове Михаила Алексеевича Хлудова — Вере Александровне».

Хлудовы — семья богатых текстильных фабрикантов из крестьян Егорьевского уезда. Внук основателя Михаил известен был в Москве своими кутежами, приключениями, громкими выходками, так что его даже вывели в пьесе Островского (в «Горячем сердце» под именем Хлынова).

После смерти Михаила в 1885 г. все имущество по завещанию перешло его вдове Вере Александровне (сестре очень популярного тогда драматурга и юриста А.А. Александрова), но в доме в Хлудовском тупике стал жить Василий Хлудов, а богатая вдова купила особняк на Пречистенке. При ней в доме была картинная галерея, а манеж превратился в репетиционный зал оперы Саввы Мамонтова.

Последним владельцем этого дома (он купил его 29 апреля 1906 г.) был Мориц Филипп, хозяин галантерейного магазина в доме на углу Лубянских площади и проезда, в семье которого подвизался Борис Пастернак в 1915 г. в качестве гувернера сына, «славного, — как он писал, — и привязчивого мальчика». Он уже в преклонном возрасте вспоминал: «Борю в роли учителя я вспоминаю сравнительно хорошо, он очень увлекательно рассказывал, на какую бы тему мы ни говорили, и всегда старался объяснить мне все просто и ясно — будь то физика, история или литература».

Особняк этот пострадал 28 мая 1914 г. во время погрома фирм и магазинов, владельцами которых были те, кто имел похожую на немецкую фамилию, толпами хулиганствующих патриотов, поддержанных полицией и властями, и, как писал Пастернак, «в творившемся хаосе мне сохранили белье, гардероб и другие вещи, но мои книги и рукописи попали в общую кашу и были уничтожены».

В советское время в доме обосновались Советский фонд мира и подобные ему пропагандистские организации.

Чистый переулок. От Большого Левшинского к Пречистенке отходит бывший Обухов переулок, который в 1922 г. получил название Чистый, существовавшее в XVIII в.

Обуховым он назывался по фамилии владельца самого крупного в переулке участка (№ 5) полковника А.А. Обухова. К концу XVIII в. этот участок перешел к супруге обер-кригскомиссара Анастасии Дмитриевны Офросимовой, много раз упоминавшейся в мемуарах начала XIX в. и известной в Москве своей решительностью, самоуправством и способностью вмешиваться в чужие дела. По словам П.А. Вяземского, А.Д. Офросимова «была долго в старые годы воеводою в Москве, чем-то в роде Марфы-посадницы, но без малейших оттенков республиканизма. В московском обществе имела она силу и власть. Силу захватила, власть приобрела она с помощью общего к ней уважения. Откровенность и правдивость ее налагали на многих невольное почтение, на многих страх. Она была судом, пред которым докладывались житейские дела, тяжбы, экстренные случаи. Она и решала их приговором своим. Молодые люди, молодые барышни, только что вступившие в свет, не могли избегнуть осмотра и, так сказать, контроля ее. Матери представляли ей девиц своих и просили ее, мать игуменью, благословить их и оказывать им и впредь свое начальническое благоволение…».