Арбат. В лабиринте переулков - Страница 36

Это примечательное строение находится на довольно большом участке стрелецкой земли, владельцем которой в начале XVIII в. стал купец Федор Коробейщиков и потом его наследники; к концу столетия им владели представители дворянских фамилий — Грибоедовых, Васильчиковых, Хрущевых, Тиньковых. В начале XIX в. владельцем был действительный статский советник Николай Яковлевич Тиньков, породнившийся с семьей Грибоедовых. Он женился на сестре матери поэта Александре Федоровне (она владела этим домом после него) и был восприемником его брата Павла. Нет сомнения, что дом Тиньковых посещали Грибоедовы.

По сведениям московского справочника 1826 г., в угловом деревянном доме у Н.Я. Тинькова снимал квартиру Денис Давыдов (хотя другими источниками это не подтверждается). На этом же участке находится угловой с переулком дом по Арбату, построенный в 1870 г. по проекту архитектора Р.А. Гедике, где находилось Общество русских врачей с лечебницей и аптекой (оно праздновало новоселье здесь 29 августа 1870 г.), на втором этаже — классы рисования и живописи, где учились многие известные художники и скульпторы. Преподавали там И.О. Дудин и К.Ф. Юон, который и жил в этом доме.

Здесь в 1920—1930-х гг. жил известный математик Н.Н. Лузин, которого, как писали его коллеги, «можно смело отнести к числу крупнейших русских математиков первой половины нашего столетия» (имеется в виду ХХ в.). Он был и выдающимся педагогом, здесь в его квартире собиралась талантливая молодежь, образовавшая научное сообщество — «Лузитанию», откуда вышли более десятка выдающихся математиков.

С его именем связана еще одна, среди многих других позорных страниц советской науки, повествующих о преследованиях ученых мирового уровня. В 1930-х гг. готовился разгромный процесс советских математиков. Большевистская власть навесила на Лузина абсурдные обвинения в «фашизации науки», «низкопоклонстве перед Западом», называла «врагом в советской маске», «презренным рабом буржуазии» и пр., и дело клонилось уже к исключению из рядов академиков, аресту и убийству, но… Сталин передумал. Процесс математиков, возможно, показался ему не очень актуальным — в математике никто ничего не понимал, это не биология, языкознание или история, в которых разбирались все. И Лузин уцелел.

Дом напротив, на другом углу Арбата (№ 27), стоит на земле большой усадьбы, занимавшей два современных участка (№ 25 и 27). С 1762 г. владельцем был действительный тайный советник Николай Николаевич Салтыков, сын московского губернатора, у которого в центре участка стояло большое деревянное жилое строение. Во второй половине XIX в. многие строения сдавались внаем, а на углу с переулком красовался трактир. Все это заменил жилой доходный дом, выстроенный в 1912–1913 гг. (проект архитектора С.Ф. Кулагина), в котором примерно на месте бывшего трактира располагалась кондитерская и кофейная Трамбле.

Николай Николаевич Лузин, советский математик, создатель московской научной школы теории функций

В 1959 г. Филипповский переулок переименовали в улицу Аксакова, который жил здесь с ноября 1849 по весну 1851 г. в не дошедшем до нас доме № 9, который сняла дочь С.Т. Аксакова Ольга: «…нанят дом большой и известно теплый, с мебелью, словом дом Высоцкого доктора…» — писала она. Доктор был знакомым Аксаковых, и Сергей Тимофеевич упоминал его в мемуарах. В этом доме Аксаковых регулярно посещал Гоголь, для которого хозяева завели особый день, назвав его «Вареники», любимым блюдом Гоголя, обязательно готовившимся к его приходу.

На месте дома Высоцкого в 1892 г. было выстроено трехэтажное здание (архитектор Н.Г. Зеленин, не сохранилось), где в 1900–1902 гг. была квартира композитора М.М. Ипполитова-Иванова, который по рекомендации Чайковского переселился из Тифлиса в Москву и стал профессором консерватории. В октябре 1900 г. сюда часто приходил Н.А. Римский-Корсаков, готовивший вместе с хозяином дома постановку «Сказки о царе Салтане» на сцене оперы Мамонтова. В этом же доме жил и один из издателей широко известного энциклопедического словаря А.Н. Гранат.

В доме № 9 находилось студенческое общежитие, открытое в двадцатую годовщину освобождения крестьян от крепостной зависимости. Общежитие объявляло, что при условии «несостоятельности и зачете полугодия всякий православный (к вопросу о веротерпимости! — Авт.) может получить место в нем». Об этом общежитии в многотомном издании «Живописная Россия» говорилось: «Оно было основано просвещенным купцом Лепешкиным и пожертвовано им университету. В будни этот дом живет тихой, почти монастырской жизнью. В праздники, по вечерам, особенно в зимнее время, собирается много молодого народа на вечеринки. Общежитие устроено на сорок студентов, имеет столовую (очень просторную залу, где могут беседовать, заниматься музыкой и танцами до 200 человек), библиотеку и целый ряд небольших комнат в одну и две кровати. Студенты пользуются безвозмездно полным содержанием, могут работать и у себя, и в библиотеке, предаваться занятиям с полной обеспеченностью». Основатель общежития, гласный Московской городской думы купец С.В. Лепешкин придерживался либеральных воззрений, поддерживал связи с революционными организациями и оказывал им материальную поддержку.

Рядом — одно из значительных сооружений модерна (№ 13), провозвестник функциональной архитектуры ХХ в. Это здание, фасад которого был выдвинут на конкурс лучших московских построек, — работа архитектора И.А. Германа (1913) для типографии Товарищества А.И. Мамонтова, переехавшей сюда в феврале 1914 г. В советское время находилась одна из больших московских типографий, долгое время носившая название «Искра революции» — и недаром: в ней печатались пропагандистские издания на десятках различных языков, и эти «искры революции» десятками миллионов рассылались по всему миру. Все здесь подчинено рациональной организации производства — высокие потолки, большие пролеты и огромные окна, доминирующие на фасаде, оживленном лишь крупными пилястрами почти во всю высоту здания. Теперь здание радикально перестроено для банковских учреждений.